И вот стало интересно мне, насколько он жизнеспособен в отрыве от цикла и от ГП.
Так что, если Вам не сложно, скажите Ваше мнение. Особенно интересно мнение нечитавших его ранее.
Предупреждаю сразу: ЭТО САМЫЙ РОЗОВО-СОПЛИВЫЙ ФИК из всех, что я когда либо написала и напишу.
Письма незнакомки
ПИСЬМА НЕЗНАКОМКИ
Я вам пишу, чего же боле…
Мэган искала адрес своих родственников в Лиле, когда наткнулась в ящике стола на связку писем. Они лежали в глубине и были завалены бумагами. Мэган никогда бы не заинтересовалась ими, если бы не почерк, которым был выведен адрес имения. Каллиграфический, подчеркнуто женский он приковывал взгляд и сообщал, что письма адресованы лорду Клиффорду.
«От очередной любовницы, - промелькнуло у нее в голове. – Надо будет сказать ему, чтобы не разбрасывал по всему дому следы своих похождений. В конце концов, их может увидеть Майкл».
Мэган уже готова была бросить их обратно в ящик, как вдруг ей на ум пришли слова миссис Стоун о важности информации.
«Врага надо знать в лицо», - говорила она.
«Ну, что ж, - подумала Мэган. – В лицо, так в лицо».
И она решительно вскрыла первый конверт.
«Мой друг,
прошла уже почти неделя с момента нашей последней встречи. Я считаю минуты разделяющие нас и сейчас их уже ровно восемь тысяч семьсот шестьдесят четыре. Как это много. Почти целая вечность.
Когда ты уходил, часы били пять, на улице дул сильный ветер, его вой смешивался с мерными ударами колокола и ударами моего сердца. Я до сих пор слышу их. По ним я отмеряю время. Время, приближающее наше новое свидание.
Я знаю, что ты очень занят и не тороплю тебя. О, нет. Ты можешь быть спокоен. Твои дела, обязанности, друзья, твоя семья – все это я не хочу и не могу отнять у тебя. Я просто хочу, чтобы ты помнил, что я всегда буду любить тебя. И всегда буду ждать.
Навеки твоя,
Л.»
«Какая, однако, романтическая особа. И где только Гарольд ее выискал? Изъясняется, будто в прошлом веке родилась, - подумала Мэган. – Небось, какая-нибудь бедная провинциалка, выросшая со старыми тетушками. И нигде нет ни обратного адреса, ни имени, надо посмотреть в других письмах».
Мэган начала читать дальше.
«Мой друг,
сегодня с самого утра зарядил мелкий холодный дождь. Но я будто и не замечаю его, даже сквозь темную пелену туч я вижу яркое солнце, ведь я знаю, сегодня придешь ТЫ.
Дождь стучит в мое окно и заставляет прислушиваться, не скрипит ли гравий на дорожке, не ты ли это спешишь ко мне. Я знаю, что еще рано, но ничего не могу с собой поделать.
Вчера отец сказал мне, что этим летом мы уезжаем отдыхать в Италию, и я проплакала до утра в подушку. Ведь три месяца – это так долго. А три месяца без тебя – это вечность. Вечность в мертвой ледяной пустыне, где сердце мое будет разрываться от горя. Твои дела не позволят тебе посещать нас так часто, но я все же надеюсь, что ты сможешь ко мне приехать. Только эта мысль удерживает меня над пропастью отчаяния, в которую меня толкнул мой бессердечный отец.
Но до лета еще далеко. А сегодня придешь ты, и моя душа наполняется светом.
Навеки твоя,
Л.»
«Мой друг,
сегодня очень счастливый день. Мы наконец-то вернулись из этой мрачной и угрюмой Италии. Теперь мы будем видеться чаще.
Италия сильно изменилась за эти годы. Она стала совсем не похожа на ту веселую страну, которую я видела в детстве. Отец говорит, что я все выдумываю, но я точно знаю, что это не так. На ее шумных и многолюдных улицах, на ее бесконечных пляжах, в холоде ее церквей я как никогда чувствовала себя одинокой. Ступая по надгробиям Санта Кроче, я думала, а были ли все эти люди счастливы? Любили ли кого-нибудь? Много лет назад они жили, растили детей, вели светскую жизнь, а теперь я иду по их могилам. И не осталось ничего, кроме этих белых полуистертых лиц.
Я думала о нас. Возможно, нам никогда не суждено быть вместе. И, когда нас похоронят, не будет ничего, что напоминало бы о нашей любви. Кроме этих писем.
Прошу, сохрани их.
Навеки твоя,
Л.»
«Мой друг,
я пишу эти строки, и слезы капают мне на бумагу. Я начинаю терять надежду, что когда-нибудь мы сможем быть вместе.
Смерть отца не просто повергает нашу семью в пучину скорби. Традиция также требует соблюдения годового траура и отказа от приема гостей в течение нескольких месяцев. А это значит, что я еще очень долго тебя не увижу.
Оглядываясь назад, на все что мы пережили, я начинаю думать, что сама судьба восстала против нашей любви и не дает осуществиться нашим мечтам.
Я знаю, что ты тоже страдаешь. Я вижу это по твоим глазам. Я слышу это в твоем голосе.
Хотя, порой мне кажется, что однажды тебе надоест эта неопределенность, и ты уйдешь от меня. Этот день будет последним в моей жизни. Я знаю, что все это глупые выдумки, что ты меня любишь, и прошу простить мне мое малодушие. Но когда я порой просыпаюсь ночью, от этой мысли на глазах у меня выступают слезы. Вот и теперь, я пишу, а они бегут нескончаемым потоком по моим щекам.
Ты полюбил малодушную плаксу. Хотя, зачем я тебе это говорю? Ты и так это знаешь. А еще ты знаешь, как сильно я люблю тебя.
Прошу, помни об этом.
Навеки твоя,
Л.»
«Мой друг,
со дня смерти отца прошло уже три месяца. Это были три месяца без тебя. До сих пор не понимаю, как я смогла их пережить. Теперь дома очень тихо. На окнах задернуты темные шторы, в гостиной на портрете отца приколота черная лента. Мама очень страдает. Она все время плачет и разговаривает с ним. На улицу по-прежнему не выходит.
Большую часть дня я сижу у себя в комнате и пытаюсь развлечь себя чтением. За последнее время я прочитала книг больше, чем за всю предыдущую жизнь.
Предыдущую жизнь… Как странно, порой мне кажется, что это я умерла тогда и теперь легким призраком скольжу по дому. Единственное, что удерживает меня и придает сил в этом тихом безумии – это твоя любовь. Она согревает меня, когда от холода в комнате изо рта идет пар, освещает мне путь, когда я иду по темным коридорам нашего дома, вселяет надежду, когда вечером, ложась спать, я не хочу просыпаться утром. Вся моя жизнь превратилась в ожидание нашего столь несбыточного теперь счастья. Но я по-прежнему верю в него, и все также люблю тебя.
Навеки твоя,
Л.»
«Мой друг,
сегодня к маме заходила ее старая приятельница миссис Филкс. Она пришла рассказать ей последние новости и ненароком намекнула, что до нее дошли слухи, будто бы ты нашел себе новую возлюбленную, с меньшим количеством забот и проблем. Она сказала, что очень сочувствует нам, особенно теперь, когда умер отец, и мы остались совсем без поддержки. Но люди говорят…
Дальше я слушать не стала. Я не поверила ни единому ее слову. Как она может, приходить к нам в столь трудное для нас время со своими пошлыми домыслами? Ведь она знает, как сильно мы любим друг друга! Как ждем нашей встречи!
Сегодня я отчетливо поняла, что есть люди, которые как стервятники, слетаются на чужую беду. Но им не сломить нас.
Навеки твоя,
Л.»
«Мой друг,
вчера я вновь увидела тебя. Я ждала этой встречи с нетерпением и страхом. Я так боялась заглянуть в твои глаза и увидеть пустоту. Почувствовать холод разделивший нас. Осознать всю глубину своей ошибки. Мы не виделись так давно, что казалось, прошли годы. И все это время вокруг тебя бурлила жизнь, наполненная событиями и чувствами, тебя окружали разные люди веселые и не очень, среди них были женщины. Умные и красивые. А я все это время тихо погибала в своей душной келье. Я боялась, что больше не смогу составить тебе компанию. Что тебе станет скучно со мной. И ты уйдешь, навсегда хлопнув дверью.
Но я посмотрела в твои глаза и поняла: ты все так же любишь меня. И ничего не изменилось между нами. Меня переполняет счастье. Я пишу тебе, а оно вот-вот перельется через край и затопит всю комнату. Весь этот темный и мрачный дом. Распахнет окна и хлынет наружу, и весна наступит преждевременно. Как она наступила в моем сердце. Спасибо тебе за это счастье. Спасибо за то, что ты есть. И за то, что любишь меня.
Навеки твоя,
Л.»
Мэган отложила последнее письмо. По лицу ее текли слезы.
- Она так сильно его любит, - прошептала она. – И он ее, судя по всему, тоже. Что я могу с этим поделать? Как могу встать на пути такого глубокого чувства. Даже в молодости я не смогла бы написать ничего подобного. Неужели я недостаточно сильно его люблю?
В этот момент в кабинет вошел Гарольд. Мэган быстро отвернулась, скрывая слезы.
- Дорогая, ты здесь?
- Да, любимый.
- Но что ты тут… О, вижу ты нашла старые мамины письма.
- Мамины письма? – непонимающе переспросила Мэган.
- Да. Я наткнулся на них недавно при разборе старых бумаг и решил сложить вместе, чтобы не потерялись. Вот только еще не придумал куда.
- Это письма твоей матери? Но кому она их писала?
- Что значит, кому? Отцу, конечно. Еще до свадьбы. Они очень любили друг друга, но обстоятельства все время мешали им пожениться. И дедушка тогда умер. Отец с матерью редко виделись, и она писала ему письма.
- А он?
- И он тоже… Мэган, а почему ты плачешь?
- Да, так, пустяки. Прочитала ее письма и расчувствовалась. Она так сильно любила его…
- Да, сильно… Почти так же, как ты меня, - Гарольд склонил голову и улыбнулся.
- Почти так же, как я тебя… - повторила Мэган и обняла его.